Просто Ринго. Просто барабанщик

В начале шестидесятых годов прошлого столетия, по секретному приказу спецслужб, среди английских школьниц младшего возраста внезапно разразилась пандемии бесноватости. Они публично проявляли признаки повальной одержимости на концертах вокально-инструментальной четверки из одного британского провинциального порта, музыканты которой в силу своей врожденной склонности к сребролюбию и инсектофобии поначалу дали своему эстрадному сборищу имя «The серебряные жуки», которое потом сократили до скромного названия «The жуки». При любом персональном упоминании участников этого ансамбля падкая на дешёвые сенсации музыкальная пресса не скупилась на кричащие заголовки, пафосные дифирамбы и комплиментарные эпитеты.

Юркие и ухватистые папарацци, гордо именующие себя журналистерами, моментально окрестили (за глаза, разумеется) славных ливерпульских парней цепкими прозвищами. Джона Леннона уважительно величали умным битлом, Пола МакКартни (тогда еще настоящего) – милым битлом, а Джорджа Харррисона – молчаливым «жучком». А вот Ринго Старра никак не величали.

Может быть, оттого, что считали его вклад в музыку «Битлз» слишком незначительным? Впрочем, как знать? Когда ливерпульская четверка выступала на сцене, то впереди были три энергичных, привлекательных парня, а неуклюжий, носатый ударник, наполовину спрятанный от взоров публики за грудой барабанов и тарелок, ассоциировался скорей с обслуживающим персоналом, главной задачей которого было способствовать ошеломляющему успеху ведущей тройки, оставаясь при этом максимально неприметным.

Конечно, будь на месте Ринго загадочно-неприступный нордический красавчик Пит Бест, то он бы никогда не остался бы без журналистского прозвища. Не зря его в свое время сравнивали с культовым киноактером Джеймсом Дином. И девчачьи сонмы истерично вопили бы на концертах: «Пит – ты самый лучший!». Но, может быть именно по этой причине его из группы и уволили, заменив незаметным увальнем Ринго.

Бедолагу Ринго на первом же официальном сеансе звукозаписи продюсер Джордж Мартин заменил матерым сессионным профессионалом. Этого Ринго ему не простил, но был вынужден проглотить обиду, понимая, что в любой момент с ним могут поступить также как с Питом Бестом. Ринго был прекрасным приятелем для остальных участников квартета, но его профессионализм оставлял желать лучшего.

Когда Ринго заболел однажды перед гастролями, оставшаяся тройка быстро и безболезненно нашла ему подходящую замену и спокойно укатила в турне. Отряд не заметил потери бойца. Беспощадно-острый на язык Джон Леннон открыто насмехался над ним заявляя, что Ринго не самый лучший барабанщик в «Битлз». И то верно. МакКартни то и дело норовил записать друмерную партию вместо него. Да и сам Джон, наряду с Джорджем, также были замечены за ударной установкой.

Отношение к Ринго Старру со стороны продюсера Джорджа Мартина было деликатно-снисходительным. Он знал, что музыкантов такого уровня можно было в базарный день купить три штуки за рубль. Однако, окончательное решение барабанного вопроса было для него не принципиальным. Мартин открыто симпатизировал МакКартни, не скрывая особенно своего предпочтения его музыкальным идеям. Но он отдавал себе отчет, что лидером группы является именно Леннон, и поэтому никогда не вступал с ним в открытую конфронтацию, предпочитая действовать тихой сапой.

Кроме того, авторский тандем «Леннон-МакКартни» приносил Джорджу Мартину основные дивиденды. Поэтому он под любым надуманным предлогом тормозил сочинения Джорджа Харррисона. Джон и Пол за своего товарища не особо заступались, ведь получаемые ими авторские отчисления были весьма солидными и позволяли им быть намного богаче остальных участников группы.

Из-за денег, в конце концов «Битлз» и распались. Харрисону надоела творческая дискриминация, ему не терпелось вырваться на оперативный простор, чтобы начать по-настоящему зарабатывать, записывая, то, что ему хочется, а не то, что ему позволят коллеги по группе вкупе с продюсером. Джон и Пол начали сочинять в основном по отдельности и более не нуждались в авторском тандеме «Леннон-МакКартни», где все гонорары, вне зависимости от вклада, делились по-братски поровну. Ну а Ринго… Ну, а чего хочет Ринго, никто в общем-то и не спрашивал.

Однако вернемся к Джорджу Мартину. Несмотря на свою деликатность и обходительность, господин продюсер, тем не менее, не упускал возможности отточить на персоне Ринго Старра свой изысканный английский юмор: «Нельзя назвать Ринго техничным барабанщиком, но у него стабильный ритм, и он знает, как добиться нужного звука от своих барабанов». С одной стороны вроде как похвалил, а с другой - вроде как макнул головой в унитаз.

Но истинной жемчужиной британского остроумия является следующее высказывание Джорджа Мартина:

«[Леннон] был душой “Битлз”, Харрисон - духом, Пол - сердцем, а Ринго – просто барабанщиком».