Когда-то давным-давно, в незапамятные времена, когда власть на планете не была ещё окончательно захвачена проклятыми буржуинами, я, будучи временно исполняющим обязанности юного отрока, очень любил британскую пятерку тяжелого рока «Deep Purple». Просто души в них не чаял. В моем тогдашнем куцем музыкальном мирке они были самой почитаемой рок-н-рольной командой, как бы фантастически нынче это не звучало. Бывало, приду со школы домой в диссидентском настроении после всех выпавших на мою горькую долю немотивированных притеснений от училок, да, как врублю на мафоне любимый альбом «Сделано в Японии» на полную катушку. И ураганный всплеск адреналина, несмотря на восемь двоек и пятнадцать замечаний в дневнике, был гарантированно обеспечен.
Ритчи Блакмор был для меня в ту пору далекую не просто темно-фиолетовым гитаристом, а виртуозным королем гитары номер один в мире, своей искрометно-пулеметной игрой способным пробрать тщедушные подростковые внутренности до самой селезенки. Ведущий вокалист группы Ян Гиллан – тема отдельная. Я считал его своим культовым вокальным героем. Он был для меня вне конкуренции, поскольку мог вопить на одном дыхании полторы минуты кряду в концертной версии композиции под названием «Женщина странной категории». А своими душераздирающими вопилками в «Ребенке, родившемся вовремя», так и вовсе был в состоянии отправить в подготовительную группу детского сада самого Тарзана из африканских джунглей. Славная была эпоха. Жаль, быстро кончилась.
Потом я стал несколько старше, и в моей фонотеке появилось много другой – хорошей и разной музыки, но Яна Гиллана я по инерции все ещё считал лучшим рок-певцом в мире, хотя, нужно признать, что лучезарный ореол рок-н-рольного небожителя уже перестал быть столь ослепительно ярок на фоне других вокальных открытий. Но вот однажды, не успели ещё «темно-лиловые» окончательно распасться, как Энди Лукин, бас-гитарист «Запасного выхода», «Сцены», «Аутодафе» и «Облачного края» (земля ему пухом), ввел меня в состояние глубочайшей прострации, заявив: «Гиллан, в общем-то, так себе вокалист. А вот Ковердейл – это мощь. Ты только послушай «You Keep On Moving», разве Гиллан на такое способен?» И хотя я отчаянно внутренне сопротивлялся, не желая расставаться со своими комфортными подростковыми предрассудками о несравненном величии Яна Гиллана как вокалиста, но все же коварный вирус сомнения прокрался-таки в мое подсознание.
Сольные альбомы Яна Гиллана и долгоиграющие диски псевдо-Deep Purple, появившиеся на свет после окончательной дезинтеграции эпохального коллектива в 1975 году, так и не смогли возродить во мне былую уверенность в высшем звездном статусе экс-фиолетового вокалиста. А уж что говорить, каково было мое разочарование, когда я увидел в 90-х годах по капиталистическому зомбо-ящику видеосъемку концерта псевдо-Deep Purple в нашем растерзанном олигархическими гиенами отечестве, даже говорить не приходится. Больно было смотреть, как былой идол пытается, согнувшись в три погибели, вытянуть свои знаменитые концептуальные вопли в «Child in Time».
Неспособность кричать и орать также как в славные былые годы, с точки зрения подростка пенсионного возраста (или пенсионера подросткового) – это, безусловно, невосполнимая трагическая утрата, о которой они жалеют больше, нежели о бесцельно прожитых годах. А вот для тех, кто переступил порог зрелой мудрости – ничто не вечно, под Луной. Даже связки Гиллана.
Севшие plica vocalis обнажили куда более драматическую проблему Яна Гиллана – его глобальную неспособность к нормальному человеческому пению, передающему душевные эмоции и переживания, без всяких там кричалок и вопилок, и прочей камуфляжной вокальной экспрессии. Все это было, конечно и раньше, в семидесятые, однако просто не так бросалось в глаза. Нездоровое рок-н-рольное прошлое, вернувшееся бумерангом, когда не ждали, тем не менее, ярко проявило врожденные слабые места Яна Гиллана, как вокалиста – скудость интонационных приемов, склонность к речитативности в пении, пусть и слегка прикрытую динамикой исполнения, и, наконец, тривиальность вокальных мелодических партий.
Неудивительно, что Ритчи Блакмор, ставший демократическим диктатором группы, после произведенного им в 1969 году творческого «дворцового переворота», со временем радикально поменял свое профессиональное отношение к вокальным способностям Яна Гиллана. Он хотел избавиться от ограниченного певца, у которого к тому же развилось непомерное самомнение о значимости своей персоны. Но менеджеры группы были против ротации кадров, ведь Гиллан в составе ансамбля приносил им неплохие дивиденды. Однако Ритчи Блакмор хотелось видеть в коллективе по настоящему изящного вокалиста, обладающего интонационной гуттаперчивостью и блюзовой эмоциональной экспрессивностью. Уж кому-кому, а ему, пожалуй, лучше всех остальных, было ясно, что нынешний негибкий вокалист сужает музыкальные горизонты дальнейшего развития коллектива. В идеале в составе подопечного ансамбля ему виделся Пол Роджерс из «Free», но он также всерьез рассматривал кандидатуру Фила Лайнотта из группы «Thin Lizzy». Но не срослось.
Тем не менее, думается, что будет все-таки небезынтересно послушать альбомы 1973 года, и той, и другой группы, чтобы понять, что же не устраивало в Гиллане перфекциониста Блакмора. И что он хотел получить в результате персональной замены. Нужно признать, что вокальный тандем Ковердейл-Хьюз, если и не был стопроцентно идеален для щепетильного гитариста, но все же оказался в итоге на удивление неплох.
На приведенном здесь в качестве иллюстрации концертном видео-ролике, наглядно видно, что вокальные проблемы Яна Гиллана как певца, начались не в девяностые годы, и даже не в восьмидесятые, они носили системно-хронический характер. С годами они лишь обострились до критического уровня. Некоторой неожиданностью является то обстоятельство, что Гиллан на сцене выглядит крайне неуклюже – топчется на месте, скован в движениях и выглядит крайне напряженным. В отличие от изящного Роджера Гловера, который, и одет стильно, и как прирожденный шоумен чувствует себя на сцене полностью в своей тарелке.
Ритчи Блакмор был для меня в ту пору далекую не просто темно-фиолетовым гитаристом, а виртуозным королем гитары номер один в мире, своей искрометно-пулеметной игрой способным пробрать тщедушные подростковые внутренности до самой селезенки. Ведущий вокалист группы Ян Гиллан – тема отдельная. Я считал его своим культовым вокальным героем. Он был для меня вне конкуренции, поскольку мог вопить на одном дыхании полторы минуты кряду в концертной версии композиции под названием «Женщина странной категории». А своими душераздирающими вопилками в «Ребенке, родившемся вовремя», так и вовсе был в состоянии отправить в подготовительную группу детского сада самого Тарзана из африканских джунглей. Славная была эпоха. Жаль, быстро кончилась.
Потом я стал несколько старше, и в моей фонотеке появилось много другой – хорошей и разной музыки, но Яна Гиллана я по инерции все ещё считал лучшим рок-певцом в мире, хотя, нужно признать, что лучезарный ореол рок-н-рольного небожителя уже перестал быть столь ослепительно ярок на фоне других вокальных открытий. Но вот однажды, не успели ещё «темно-лиловые» окончательно распасться, как Энди Лукин, бас-гитарист «Запасного выхода», «Сцены», «Аутодафе» и «Облачного края» (земля ему пухом), ввел меня в состояние глубочайшей прострации, заявив: «Гиллан, в общем-то, так себе вокалист. А вот Ковердейл – это мощь. Ты только послушай «You Keep On Moving», разве Гиллан на такое способен?» И хотя я отчаянно внутренне сопротивлялся, не желая расставаться со своими комфортными подростковыми предрассудками о несравненном величии Яна Гиллана как вокалиста, но все же коварный вирус сомнения прокрался-таки в мое подсознание.
Сольные альбомы Яна Гиллана и долгоиграющие диски псевдо-Deep Purple, появившиеся на свет после окончательной дезинтеграции эпохального коллектива в 1975 году, так и не смогли возродить во мне былую уверенность в высшем звездном статусе экс-фиолетового вокалиста. А уж что говорить, каково было мое разочарование, когда я увидел в 90-х годах по капиталистическому зомбо-ящику видеосъемку концерта псевдо-Deep Purple в нашем растерзанном олигархическими гиенами отечестве, даже говорить не приходится. Больно было смотреть, как былой идол пытается, согнувшись в три погибели, вытянуть свои знаменитые концептуальные вопли в «Child in Time».
Неспособность кричать и орать также как в славные былые годы, с точки зрения подростка пенсионного возраста (или пенсионера подросткового) – это, безусловно, невосполнимая трагическая утрата, о которой они жалеют больше, нежели о бесцельно прожитых годах. А вот для тех, кто переступил порог зрелой мудрости – ничто не вечно, под Луной. Даже связки Гиллана.
Севшие plica vocalis обнажили куда более драматическую проблему Яна Гиллана – его глобальную неспособность к нормальному человеческому пению, передающему душевные эмоции и переживания, без всяких там кричалок и вопилок, и прочей камуфляжной вокальной экспрессии. Все это было, конечно и раньше, в семидесятые, однако просто не так бросалось в глаза. Нездоровое рок-н-рольное прошлое, вернувшееся бумерангом, когда не ждали, тем не менее, ярко проявило врожденные слабые места Яна Гиллана, как вокалиста – скудость интонационных приемов, склонность к речитативности в пении, пусть и слегка прикрытую динамикой исполнения, и, наконец, тривиальность вокальных мелодических партий.
Неудивительно, что Ритчи Блакмор, ставший демократическим диктатором группы, после произведенного им в 1969 году творческого «дворцового переворота», со временем радикально поменял свое профессиональное отношение к вокальным способностям Яна Гиллана. Он хотел избавиться от ограниченного певца, у которого к тому же развилось непомерное самомнение о значимости своей персоны. Но менеджеры группы были против ротации кадров, ведь Гиллан в составе ансамбля приносил им неплохие дивиденды. Однако Ритчи Блакмор хотелось видеть в коллективе по настоящему изящного вокалиста, обладающего интонационной гуттаперчивостью и блюзовой эмоциональной экспрессивностью. Уж кому-кому, а ему, пожалуй, лучше всех остальных, было ясно, что нынешний негибкий вокалист сужает музыкальные горизонты дальнейшего развития коллектива. В идеале в составе подопечного ансамбля ему виделся Пол Роджерс из «Free», но он также всерьез рассматривал кандидатуру Фила Лайнотта из группы «Thin Lizzy». Но не срослось.
Тем не менее, думается, что будет все-таки небезынтересно послушать альбомы 1973 года, и той, и другой группы, чтобы понять, что же не устраивало в Гиллане перфекциониста Блакмора. И что он хотел получить в результате персональной замены. Нужно признать, что вокальный тандем Ковердейл-Хьюз, если и не был стопроцентно идеален для щепетильного гитариста, но все же оказался в итоге на удивление неплох.
На приведенном здесь в качестве иллюстрации концертном видео-ролике, наглядно видно, что вокальные проблемы Яна Гиллана как певца, начались не в девяностые годы, и даже не в восьмидесятые, они носили системно-хронический характер. С годами они лишь обострились до критического уровня. Некоторой неожиданностью является то обстоятельство, что Гиллан на сцене выглядит крайне неуклюже – топчется на месте, скован в движениях и выглядит крайне напряженным. В отличие от изящного Роджера Гловера, который, и одет стильно, и как прирожденный шоумен чувствует себя на сцене полностью в своей тарелке.
Комментариев нет:
Отправить комментарий